Бесплатные уроки английского языка по Стивену Кингу. Урок №72

The only time I remember being really frightened (and I must tell I don't completely trust any of these memories, because for so long they didn't seem to exist at all) was when I awoke one night speaking clearly into the dark of my bedroom: 'Something's behind me, don't let it get me, something in the woods, please don't let it get me.' wasn't the words themselves that frightened me so much as the tone in which they were spoken. It was the voice of a man on the raw edge of panic, and hardly seemed like my own voice at all.

Two days before Christmas of 1997, I once more drove down to Fidelity where once more the bank manager escorted me to my safe-box in the fluorescent-lit catacombs. As we walked down the stairs he assured me (for the dozenth time, at least) that his wife was a huge fan of my work, she'd read all my books, couldn't get enough. For the dozenth time (at least) I replied that now I must get him in my clutches. He responded with his usual chuckle. I thought of this oft-repeated exchange as Banker's Communion.

Mr. Quinlan inserted his key in Slot A and turned it. Then, as discreetly as a pimp who has conveyed a customer to a whore's crib, he left. I inserted my own key in Slot B, turned it, and opened the drawer. It very vast now. The one remaining manuscript box seemed almost to quail in the far corner, like an abandoned puppy who somehow knows his sibs have been taken off and gassed. Promise was scrawled across the top in fat black letters. I could barely remember what the goddam story was about.

I snatched that time-traveller from the eighties and slammed the box shut. Nothing left in there now but dust.

Give me that, Jo had hissed in my dream — it was the first time I'd thought of that one in years. Give me that, it's my dust-catcher.

Единственный раз, когда я помню, что я был сильно напуган (и я должен отметить, что я не полностью доверяю каким-либо из этих воспоминаний, потому что потом они кажутся вообще не существовавшими) был, когда я проснулся, разговаривая четко с темнотой в своей комнате: «Что-то за мной, не позволяй ему схватить меня, что-то в лесах, пожалуйста, не позволяй ему схватить меня». Не просто слова напугали меня так сильно, как тон, которым они были произнесены. Это были слова человека на грани паники, и голос с трудом походил на мой голос.

За два дня до Рождества 1997 я еще раз поехал в «Файделити юнион», где еще раз банковский менеджер сопроводил меня к моему сейфу во флуоресцентных катакомбах. Пока мы шли вниз по ступенькам, он убеждал меня (в двенадцатый раз, по меньшей мере), что его жена была огромной поклонницей моих работ, что она прочитала все мои книги, но и этого ей было недостаточно. В двенадцатый раз (по меньшей мере) я отвечал, что пора и ему попасть в мои сети. Он отвечал со своим привычным хихиканьем. Я думал об этом часто повторяющемся обмене фраз, как нашем с ним банковском ритуале.

Мистер Кинлан вставил свой ключ в ячейку А и повернул его. Затем осторожно, как сводник, который привел клиента в публичный дом, он ушел. Потом я вставил свой ключ в ячейку Б, повернул его и открыл ящик. Сейчас он был очень большой. Единственная оставшаяся коробка с рукописью казалась заброшенной в дальнем углу, как покинутый щенок, который как будто знает, что его братья и сёстры были отловлены и отравлены газом. «Обещание» было написано каракулями на верхней части большими черными буквами. Я едва помню, о чем это была проклятая история.

Я схватил эту путешественницу по времени из восьмидесятых и захлопнул коробку. Теперь там ничего не осталось, кроме грязи.

«Дай мне это», прошипела Джо в моем сне – это был первый раз, когда я вспомнил об этом сне, единственный раз за все годы. «Дай мне это, это мой пылесборник».